Тема: «Антигерой» нашего времени

"Государство начнёт отмирать тогда, когда люди снизу начнут отказываться участвовать в его лжи и насилиях уплатой налогов, солдатчиной, признанием законности власти".
Л. Н. Толстой.

Льва Толстого российские власти явно не жалуют. Чем же заслужил такую немилость властей школьный классик, инстинктивно отторгавшийся целыми поколениями школьников на занудных уроках литературы?
В 2010-м году будет уже 100-лет со дня смерти графа. Многие страны желали поучаствовать в мероприятиях в Ясной Поляне, так сказать, в аутентичной обстановке (причем, за свои деньги).
Подав же заявки, они сталкиваются с непонятной реакцией – «отмороженностью». «Ни да - ни нет, приходите завтра, перезвоните позже, I don’t understand» - встречаются, как говорят, и иные варианты. Такая отмороженность «officials» заставляет британских и японских литературных критиков размышлять о феномене игнора классика. Японцы, стукнувшись несколько раз в течении года в закрытую дверь, обиделись: «организовать мероприятия мы можем и сами в Японии».
Британские создатели нового фильма Хоффмана ‘The last station’ (название, вероятно, переведут как «Последнее воскресенье») не понимают, почему их фильм в России игнорят.
В Великобритании фильм вышел на экраны в феврале, а российские прокатчики как-то не жаждут его приобретать. А фильм по роману Парини поднимает достаточно актуальную тему копирайта. Сюжет сфокусирован на последних годах жизни Толстого и конфликте между писателем и его женой по поводу авторских прав. Лев Николаевич желал передачи всех произведений в свободное пользование, Софья Андреевна же хотела оставить права за собой. В результате конфликта, как известно, престарелый писатель сбежал из дому и умер на полузабытом полустанке по пути на юг.
Согласно первоначальным планам, в марте фильм должен был быть уже российском прокате. Потом его задвинули на осень, а там видно будет…
В это же время российский режиссер Соловьев не может продвинуть в прокат свою версию «Анны Карениной». Прокатчики либо отмазываются непопулярностью темы, либо делают вид, что не понимают, о чем речь.
Британские «Гардиан», «Телеграф» просто не понимают причины такого «игнора».
Продюсер «Последнего воскресенья» говорит в интервью: «Мы очень хотели снимать в России, очень. Но нам сказали, что там нет нормальных условий... никто не может гарантировать безопасность актеров... к тому же снимать в России было бы, оказывается, очень дорого». В результате снимали в Германии под Лейпцигом.
В той же Германии в этом году заново переводят классика и переиздают за государственный счет. Японцы запускают в производство анимэ-сериалы по произведениям Толстого. Толстовские фестивали уже открылись в Мексике, на Кубе и даже в Непале.
В 2009-м ‘Newsweek’ опубликовал рейтинг 100 лучших романов, и на 1-е место британцы поставили «Войну и мир», за которой уже следуют классики английской литературы (Оруэлл, Джойс и т.д.).
Только Россию как-то все это обходит стороной. Как говорит правнук писателя и смотритель музея в Ясной Поляне: «Никто не пытается отказаться от мысли, что он написал великие книги, но власти не знают, что делать с его взглядами».
И как бы в подтверждение его слов, в марте 2010 Кировский суд Екатеринбурга рассмотрел дело Толстого и признал его экстремистом.
Незадолго до этого, в сентябре 2009-го, суд Таганрога Ростовской области признал, что «писатель Толстой Лев Николаевич, мужчина 1828 г. рождения, русский, женатый, место прописки: Ясная Поляна Щекинского р-на Тульской обл.» является экстремистом. Несколько ранее в 1995-м году отец Стеняев при участии тогдашнего викария патриарха жег произведения Толстого во дворе храма.
Можно вспомнить и тот факт, что произведения Толстого возглавляли у нацистов рейтинг книжного «аутодафе».
Еще раньше в 1901-м граф Толстой был предан анафеме за публикацию романа «Воскресение».
В 2001-м современная РПЦ подтвердила анафему Толстому.
Столько «почета» и «наград» классическому прозаику за 100 лет…. «Респект и уважуха», Лев Николаевич!
А оценить уровень «экстремизма» Толстого предлагаю по его листовке-памятке, ставшей в марте 2010-го объектом разбирательства суда г. Екатеринбурга:
«Ты солдат, тебя учили стрелять, колоть, маршировать, водили на ученья и на смотры: тебе и в голову не приходило спросить себя, хорошо или дурно то, что ты делаешь?
Но вот твоя рота получает приказ выступать. Тебя подводят к деревне или к фабрике, и ты видишь издалека, что на площади толпится народ деревенский или фабричный, мужчины, женщины с детьми, старики, старухи. Губернатор, прокурор с полицейскими подходят к толпе и о чём-то толкуют. Толпа сначала молчит, а потом начинает кричать всё громче и громче, и начальство отходит от народа. И ты догадываешься, что это крестьяне или фабричные бунтуют, и тебя привели усмирять их. Начальство несколько раз отходит от толпы и подходит к ней, но крики всё громче и громче, и начальство переговаривается между собой, и тебе дают приказ заряжать ружьё боевым патроном. Ты видишь перед собой людей – тех самых, из которых ты взят: мужчин в поддёвках, полушубках, женщин в платках, таких же женщин, как твоя жена или мать.
Первый выстрел приказывают пустить через головы толпы. Но толпа не расходится и кричит ещё громче. И вот тебе приказывают стрелять по-настоящему, не через голову, а в середину толпы.
Тебе внушено, что ты не ответственен за то, что произойдёт после твоего выстрела. Но ты знаешь, что тот человек, который, обливаясь кровью, упадёт от твоего выстрела, убит тобою и никем другим, и ты знаешь, что мог не выстрелить, и тогда человек не был бы убит.
Что тебе делать?
Мало того, что ты опустишь ружьё и откажешься сейчас стрелять в твоих братьев. Но ведь завтра может быть то же самое, и потому, хочешь или не хочешь, тебе надо одуматься и спросить себя: что такое звание солдата, которое довело тебя до того, что ты должен стрелять в своих безоружных братьев?
В Евангелии сказано, что не только не должно убивать своих братьев, но не должно делать того, что ведёт к убийству… В солдатской памятке, которая висит во всех казармах и которую ты много раз читал и слушал, сказано, как солдат должен убивать людей.
Тебе говорят, что ты должен убивать, потому что присягал, и отвечать за свои дела будешь не ты, а начальство. Но прежде, чем ты присягал, то есть обещал людям исполнять их волю, ты уже без присяги обязан исполнять волю Бога, Того, Кто дал тебе жизнь – Бог же не велит убивать. Так что тебе нельзя было и присягать в том, что ты будешь делать всё, что прикажут люди. От этого в Евангелии прямо сказано: «Не клянись вовсе… Говори: да, да, нет, нет, а, что более того, то от лукавого.»
Разве может совесть твоя быть не в тебе, а в ефрейторе, фельдфебеле, ротном? Никто не может за тебя решать, что ты можешь и должен, а что не можешь и не должен. И человек всегда ответственен за то, что он делает.
То же, что вставшие над тобой люди требуют от тебя убийства, показывает только то, что эти люди обманщики, и потому не надо повиноваться им!
Постыдно положение блудницы, которая всегда готова отдать своё тело на осквернение тому, на кого укажет хозяин, но ещё постыдней положение солдата, всегда готового на величайшее преступление – на убийство человека, всякого человека, на которого только укажет начальник!»
Колесник Дмитрий
http://infoporn.org.ua/2010/04/19/an...ashego_vremeny
p.s.интересно и печально